Павел Антокольский

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ВЕК

Ты подошла с улыбкой старомодной
И отвернулась, не всмотревшись в нас,
И каждый гость, когда ему угодно,
Вставал, шутил, стрелялся — в добрый час!
И воскресал в другую дверь — химерой
И неопасной тенью.
Вот и ночь
Окаменела, превратилась в серый
Гранит Невы, но не смогла помочь.
Вот съежились, усохли, почернели
Разносчик, баба—немец, гайдуки...
Вот на ветру, не запахнув шинели,
Прошел костлявый дух моей тоски.

И я проснулся тенью ответшалой,
Изображеньем чьих-то давних лет.
Но быть собой мне все-таки мешала
Чужая жизнь, которой больше нет.

И нет тебя, проплывшей в легком вальсе
И отпылавшей, молодость губя.
И как ни спорь, ни сетуй, ни печалься,
Ни утешайся,— больше нет тебя —
Ни в прошлом, ни сегодня, ни в грядущем,
Ни в книгах, недочтенных впопыхах...
Ты временем, Кощеем завидущим,
Похищена.
Но ты в моих стихах.


Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ...

Я люблю тебя в дальнем вагоне,
В жёлтом комнатном нимбе огня.
Словно танец и словно погоня,
Ты летишь по ночам сквозь меня.

Я люблю тебя - чёрной от света,
Прямо бьющего в скулы и в лоб.
Не в Москве - так когда-то и где-то
Всё равно это сбыться могло б.

Я люблю тебя в жаркой постели,
В тот преданьем захватанный миг,
Когда руки сплелись и истлели
В обожанье объятий немых.

Я тебя не забуду за то, что
Есть на свете театры, дожди,
Память, музыка, дальняя почта...
И за всё. Что ещё. Впереди.





Смысла этих картинок понять не пытайся-
Сядь спокойно в сторонке и выпей вина!