Народ! если помните, около недели назад я лихорадочно спрашивала адрес недорогого отеля в Стамбуле, когда собиралась бежать от ашкыма (тогда была под ником delphine77). Наконец-то выкладываю всю мою душещипательную и несколько поучительную историю в подробностях. Думаю, многим будет полезно почитать. Очень сильно прошу прощения за такой длинный текст, просто ни одна деталь там не может быть упущена. Поэтому постаралась изложить максимально живо и интересно. Надеюсь, вам не будет скучно. Для тех, кому лень читать все - читайте только Жизнь #1 и Жизнь #3.

Техника SOS-выживания, или Love Story по-турецки

Жизнь #0. Подготовительная.
Решение ехать в Green Park близ Сидэ принималось болезненно: с руганью, спорами и под давлением неожиданно нависшей престижной работы на ТВ (это сразу-то после окончания института!). Составившая компанию лучшая подруга была одержима желанием купить на отдыхе черное кожаное пальто. Случай представился быстро: раз в неделю в отель в качестве одного из пунктов анимации приезжала фирма Yunus Leder. Лавочкой распоряжался молодой человек, к которому Танечка незамедлительно обратилась за товаром. Общение Татьяны с моим будущим ашкымом было продолжительным: то размер не подойдет, то она про стрелку забудет, то надо было подкладку вшить. Я от всех ее дел держалась в стороне, и танечкины рассказы о том, что он, якобы, блондин, на турка не похож и вообще, не такой, как все (при полном отсутствии интимного интереса с ее стороны) слушала вполуха: турки меня никогда не интересовали. Поэтому когда он наконец-то привез пальто в отель, я на него даже не взглянула. Так и поздоровалась – смотря сквозь него. Прошла неделя, и наступил последний день. Вечером вновь приехали знакомые дубленки, а у меня внезапно возникло желание на него все-таки посмотреть. Издали он выглядел более чем соблазнительно, а при ближайшем рассмотрении оказался божественно красив. Не отдавай себе отчета в происходящем, предложила ему выпить. Взгляд от него оторвать было невозможно: светлые длинные (чуть выше плеч) волосы, лицо полубога. Национальность идентифицировать невозможно: такие благородные черты лица происходят обычно от звезд. Имя его звучало сладко и маняще: Emrah. Сам он настаивал, чтобы я называла его Эми. После окончания дефиле я доверительно прыгнула в его машину. Времени было в обрез: близилась полночь, а в 6.30 утра уже ждал автобус до аэропорта.

Жизнь #1. Королевская.
То, что принято называть раем, последовало после первого поцелуя на берегу. Не мне вам рассказывать, как нежны и обходительны могут быть турки. После его выпада о том, что якобы, от меня исходит какое-то особое притяжение, и приглашения в Стамбул зимой, я уже точно знала, что приеду. С ним я ощущала себя королевой. Это тот самый случай, когда одна ночь стоила не только всего отдыха, но и почти всей жизни. Куда он вез меня в темноте - я не знала и знать не хотела: доверяла ему на все 200. Однако, отклоняла многочисленные предложения снять комнату в отеле на одну ночь – больно пошлые возникли ассоциации. Впрочем, и без этого все вышло просто божественно. Улетала домой как на собственных крыльях – влюбленная, но все еще в сомнениях: позвонит ли?

Жизнь #2. Ожидание.
Дома меня ждали соскучившиеся друзья, все еще теплое солнце и его сообщение на телефоне. Попросил меня писать ему каждый день по вечерам. Каждого его ответа я ждала как идивидуального чуда, а после первого же телефонного разговора (он позвонил мне через 4 дня) уснуть было практически невозможно.
Случилось быть на свадьбе общей с Танечкой подруги. Когда я всхлипнула, о том, как хочу тоже быть невестой рядом с моим Эми, Таня утешила меня фразой, которая стала крылатой: «Он не жених, он принц – твой Эми». Даже она – умнейшая и проницательнейшая натура, которая никогда еще не ошибалась в людях – соглашалась, что я нашла свой идеал. Редкий случай, когда такое сравнение оказалось действительно в тему.
Жизнь в ожидании зимы приобрела совсем другой окрас: хотелось слушать ABBA, дарить мягких собачек и излучать позитив. Отныне на все сущее я смотрела только через призму моей будущей поездки. Эми стал для меня символом надежды, веры, любви, спасения и всего самого лучшего, что могло существовать в нашем несовершенном мире. В поисках любой информации о его культуре и окружении отрыла турецкий чат и турецкий форум. Предостерегающие сообщения форуман о том, что некоторые турки содержат целые SMS-гаремы, эмоций не вызывали: уж мой-то Эми точно не такой! Непоколебимость данного утверждения каждый день подтверждалась его нежными сообщениями.
Решила, что если зимой мне не дадут отпуск – уволюсь с престижной работы на Муз-ТВ (!). После рамадана он стал чуть холоднее, но SMS-ки приходили стабильно каждый вечер, и я была спокойна. Очень впечатляла одна фраза, когда он рассказывал, что они делают в рамадан, после чего намекнул, что в будущем я тоже буду это делать. Обращаться в мусульманство я не собиралась, но заяве такой втихую порадовалась: у него есть на меня планы! Начало декабря: чудом успеваю взять билет Москва-Стамбул-Москва. Он рад, что в Новый год я вступлю с ним, но в ответ на тонкий намек, что у меня не хватает на билет, сказал, что и у него сейчас дела плохи. Пришлось выкручиваться, а также взять зарплату вперед, чтобы соблюсти те самые 50 баксов на один день проживания. Проблем на границе не хотелось. Чуть не проспав самолет (накануне случился бухыч в честь наступающего года), все-таки приземлилась. Еще чуть-чуть – и увижу любимое лицо, которое не видела 4 месяца: даже его фотографии у меня не было!

Жизнь #3. Реальность.
Увидев его, не удержалась – кинулась на шею. Он был все такой же – бог в человечьем обличии. Сутки провели в отеле, затем переехали к его родителям. Куда-то исчезла летняя обходительность, но за один только поцелуй я готова была простить любую оплошность. Мелкие неприятности я сваливала на его менталитет, крупных пока не было. Пока. Но что-то было явно не так, однако я закрывала на это глаза: просто хотелось быть с ним после четырех месяцев бесконечного ожидания. Смотря на него, опасалась, что в моем взгляде будет слишком много обожания – такой он был волшебный, сказочный, божественно красивый, мой… Его друзья меня приняли и даже строили планы, сопровождая их фразами типа «Когда ты приедешь на следующий год, мы…»
Третий день (1 января) начался с неприятного разговора: он начал заливать, что на работе у него проблемы (его брат является хозяином четырех магазинов мехов и кожи в Анталии), что ему надо будет скорее всего лететь туда и нельзя ли мне поменять дату отлета на, соответственно, более раннюю. Я согласно молчала, а когда он вышел из комнаты, беззвучно разрыдалась: чувствовала себя одной во всем мире. «Мертвая под дождем», цитирую Сэлинджера. Никогда не думала, что у человека может быть такой запас слез: плакала я часа два без остановки, вспоминая то нашу летнюю ночь, то как я работала на износ по выходным и по ночам, чтобы мне дали отпуск. Когда поток все-таки иссяк, позвала его откровенно поговорить. Он убеждал я у него единственная, что я у него серьезная, что за 4 месяца у него больше никого не было. Это меня вдохновило, и после выяснения всех подробностей его рабочих проблем, а также вылив на него весь мой backstage, успокоилась: раз того требует ситуация – сделаем. Вернусь раньше. А что делать?
Четвертый день (2 января): ведет себя отвратительно. Злые шутки и замечания типа «Смотри, какая идет красивая девушка» и отсутствие долного внимания привели к тому, что я стала выяснять отношения прямо в кафе, где мы сидели. Извиняется, по ходу не особо понимая за что. Пришел его друг – жутко не в тему. Отправляю сообщение лучшей подруге с его телефона и неожиданно натыкаюсь на архив исходящих и… SMS-ки, адресованные некоей Solnisko, судя по номеру – из Санкт-Петербурга. Сложно описать мое чувство. Больше всего это было похоже на агонию вперемешку со стыдом, страхом и отвращением, помноженную на полную безысходность и ощущение тотального одиночества и разочарования. Такого шока я не испытывала уже очень давно… Выскакиваю типа в туалет, но понимаю, что деваться мне во всем мире некуда. Возвращаюсь, смотрю ему в глаза и твердо говорю: «Отвези меня домой!». Эми слегка перепугался такого смелого заявления, учитывая, что принимал решения о том, куда пойти и что делать, обычно он. Идем к остановке, по пути он меня выставляет на словах полнейшей дурой: «Ты сегодня раздражительная, мне это не нравится, это, наверное, от месячных». Требует извинений, упрекает в том, что плохо себя веду, когда него возникли серьезные проблемы на работе. Агония сменяется на отвращение, а мой мозг автоматически без каких-либо усилий выдает готовое решение проблемы (наверное, сказался опыт работы на ТВ: решения у меня обычно генерируются сами собой и очень быстро). Поняла, что надо бежать.

Жизнь #4. Одна в большом городе.
Весь этот вечер мы протусили с его другом. Он как будто почувствовал неладное и стал уделять мне намного больше внимания. Бесился, что я его, видите ли, не так крепко обнимаю, как обычно. Пришлось делать над собой усилие. Было противно, а когда он пытался меня поцеловать – почти тошнило, да так, что я уже сама готова была показывать ему красивых девушек на улицах. Боль притупляло приятное волнение, загорелась азартом будущего побега: пока ашкым общлся с другом, который по-английски ни бу-бу, строила план побега и проигрывала сценарий. К счастью, денег было достаточно – не зря все-таки на границе требуют 50 баксов на день. По пути попалось Интернет-кафе, где – спасибо нашему форуму и его обитателям! – оперативно нашла отель в Султанахмете Дальнейшее больше напоминает детективную историю. Решила на следующий день утром уговорить его переехать в отель, а после ночи с утра сбежать. Дома попыталась сплавить его как можно быстрее в его комнату, хотя он успел попросить меня взять обратный билет на 4 число, т.е. через 2 дня. Соответственно, действовать следовало оперативнее: сбежать из его дома в Кадыкее.
Заснула быстро. Плохо было утром, когда проснулась и вспомнила, что со мной. Не просто плохо – было дерьмово. Заставила себя одеться и вышла на улицу позвонить лучшей подруге. Перед этим собрала вещи (подарки, которые я привезла ему из России, тоже прихватила с собой) и тихонько прикрыла дверь в его комнату: пусть мальчик спит подольше… Провожать до телефонной будки меня вызвался его младший братик – лапочка, в 15 лет он пока что не испорчен всем этим курортным дерьмом. Позвонила, на обратном пути поинтересовалась у таксиста, за сколько я доеду в Султанахмет, где находился отель. Пришла домой, наскоро поела (мама его просто золото), оделась. Стою за дверью своей комнаты полностью экипированная: собрана сумка, одет пуховик, намотан шарф и очень жарко. Долго не могла решиться выйти из комнаты: как-никак соседняя дверь вела к нему, а напротив сидела его мама. Проблему составляло то, что незамеченной уйти мне не удастся: сапоги мои стояли в прихожей в шкафчике, а одевать их принято было уже за дверью. Сорок тысяч раз проиграла в уме, как я буду выходить и что объясню жестами (по-английски никто кроме него в семье не понимал), собрала волю в кулак и выскочила. Кое-как умудрилась объяснить его маме, что, якобы, мои родители заболели и мне надо срочно уезжать. Она кинулась будить Эми, так что я даже не смогла поцеловать ее руку, за что мне до сих пор стыдно: мама и брат отнеслись ко мне очень хорошо – я это видела. Кинулась вниз по лестнице с 11-го этажа, а когда вышла, слышала, как он меня зовет сверху из окна. Не откликалась, но потом не выдержала: обернулась и послала ему злобный воздушный поцелуй. Правда, с такого расстояния злоба наверняка была не видна. Сажусь в такси. Настроение отличное. Остановилась в отеле через дорогу от Blue Mosque.
Позже выяснилось, что ашкым мой отправлял сообщения моей лучшей подруге (на которые она по моей просьбе не отвечала) – пытался узнать, где я. Звонил – она не брала трубку. По SMS умолял ее ответить на звонок. Ответила, говорила холодно и ничего ему не сообщила. Впрочем, она и сама не знала, где я остановлюсь. Вечером он спросил у нее последний раз, она так ничего и не знала (я позвонила ей только на следующее утро), и он оставил попытки выяснить.
Одна жила шесть дней – с 3-го до 9-го. Заставляла себя ходить по городу, смотреть достопримечательности, посещать стильные местечки типа Ulus Park, фотографировать, вообще жить. Днем было хорошо. Плохо становилось под вечер. По утрам был столбец, если вы меня правильно понимаете. Часто кидало в слезы в самых неожиданных местах. Ни с кем не знакомилась, по вечерам никуда не ходила, с горя купила себе шикарный leder coat. Ориентироваться в городе стала мгновенно. В предпоследний день стрельнула телефон у одного официанта. Попросила его позвонить Эми, узнать под каким-то левым предлогом, где он сейчас находится – в Стамбуле или в Анталии. Оказалось, в Стамбуле. Более того, официант пропалил, что звонит по просьбе одной девушки. Экс-ашкым, по ходу потребовал, чтобы с ним поговорила сама «эта девушка». В ответ на протянутую мне трубку я просто слила звонок. Перезвонил. Но предупрежденный мною официант сказал, что я уже ушла, правда, пропалил, что ресторан находится в Султанахмете. То, что Эми знает, что я в Султанахмете – я не сомневалась. Братик слышал мой разговор с таксистом.
В последний день перед отлетом долго сидела в Голубой мечети – с ней у меня особые ассоциации. Это было первое место, куда он меня привел в Стамбуле. Усиленно пыталась заставить себя простить его в душе. Хотелось спросить его Бога, ПОЧЕМУ?
По дороге в аэропорт уже намечалась истерика. Разревелась прямо на регистрации багажа. Ждала. Думала, может быть, он придет – все-таки знал, когда я улетаю. Наконец-то пришло реальное осознание произошедшего. Села в самолет и рыдала так, что окружающие начали на меня коситься. Больнее всего было на взлете. С отрывом от земли почувствовала, словно от меня медленно отрезают какую-то часть тела. Сердце обливалось кровью, слезу душили до тех пор, пока не скрылись в темноте за облаками огни Стамбула.

Жизнь #5. Post-campaign.
В Москве стало спокойнее, но не менее больно. Решилась позвонить девушке, которой он писал сообщения – не с целью отомстить ему, а с целью предупредить ее. После того, что она мне рассказала про их встречи (это было после меня через пару-тройку недель) у меня наступила вторая реакция. Потрясение номер 2 было не такое сильное, но зато очень глубокое – до сих пор не могу отделаться от мыслей о рассказанном ею. На душе кошки скребут, снаружи полный пофигизм. Но жизнь продолжается. Просто на данный момент в ней закончился период любви и надежды. Верю и знаю, что все еще впереди. Но легче от этого не становится. Еще долго буду отвыкать жить без его ежедневных сообщений. И без него самого. И без сладкого ожидания. Зато теперь четко понимаю, что является моим идеалом. И хотя бы за это могу быть ему благодарна. Пытаюсь его простить – пока что не получается. Знаю – когда-нибудь получится.

Не понимаю (может быть, вы мне поможете понять):
1. Как могло быть такое, что даже моя проницательная Танечка, которая с младенчества опознавала сволочей за версту и видела людей насквозь, приняла его за приличного человека?
2. Зачем он привел меня в свою семью, если я всего лишь была «одной из»?
3. Зачем были эти смс-ки каждый день и всякие нежности? С ней-то (Solnisko) он переписывался раз примерно в пять дней, как я поняла. Но – теми же словами. Наверное, иногда ставил их в общую рассылку. Зачем просил звонить и будить его каждое утро в определенное время?
4. Мог ли он понять причину моего побега? Учитывая, что я стерла свои телефоны (домашний и один из двух мобильных) из его записной книжки перед уходом, забрала мои ему подарки и оставила фотки, которые до этого у него выпросила. Интересно, как ОН все это воспринял?
5. Жалко маму и братика – они хорошие и ни в чем не виноваты. А я так бесцеремонно их покинула. До последнего дня мне хотелось съездить к ним, просто сказать спасибо. Что-то они теперь думают?