МУРАВЕЙНИК НА ДВУХ КОНТИНЕНТАХ
Город на самом деле очень странный. Прежде всего, это единственный город, расположенный на двух континентах, в Европе и в Азии. Естественно, это определяет его характер. Причем европейская часть вовсе не обязательно имеет европейский колорит, а азиатская отнюдь не всегда напоминает Азию. В европейской части расположена мечеть Эюп-Сюлтан, входящая в число главных святынь ислама; в европейской части находится район Фатих, заселенный мусульманами-традиционалистами. А европеизированная элита живет в Мачке, на азиатском берегу Босфора. Да и лежащий на азиатском берегу Мраморного моря район Юскюдар скорее похож на окраинный район европейского города, обжитый иммигрантами, чем на что-то специфически восточное.
Стамбул огромен. Каково его население, затрудняются определить даже городские власти. Цифры варьируются от десяти до шестнадцати миллионов человек: сюда массами приезжают на заработки жители бедных внутренних районов страны.
Этот город странен. Здесь в публичном туалете рядом с мечетью торгуют религиозной литературой. «Кебапчи», уличный торговец кебабами, жарит их на фантастическом агрегате – гибриде мотороллера и кухонной плиты. День-деньской таскает по улицам самовары (между прочим, турецкое изобретение) «чайчи», разносчик чая. Или вдруг можно увидеть пьяную вдребадан парочку, одетую в строгие мусульманские наряды. Стамбул хаотичен. Он рос, разрушался, заново перестраивался на протяжение двух с половиной тысяч лет. Новичку в нем разобраться трудно. Лучшее, что можно сделать, – подняться на смотровую площадку Галатской башни, построенной еще при императоре Феодосии в VI веке, потом перестроенной генуэзцами в XIII столетии и не так давно отреставрированной. Отсюда виден весь центральный Стамбул и его основные кварталы. Под ногами, на юге, – рыбачий квартал Каракой, дальше Галатский мост через залив Золотой Рог (по-турецки – Халидж), разделяющий надвое европейскую часть Стамбула. Прямо за мостом находится старинный турецкий квартал Эминоню, отмеченный мечетью Рюстемпаша. Левее – самая древняя часть города: Айя-София и стоящий на месте дворца византийских кесарей султанский дворец Топ-Капи. Дальше, южнее, район и мечеть Сюлтан-Ахмет. На северо-запад от моста виден гордый силуэт мечети Сюлеймание, еще западнее – Фатих, потом бывший греческий квартал Фенер, где находится Вселенский патриархат, и в самой глубине Золотого Рога – холм Эюп-Сюлтан. На север от башни расположен квартал Бейолу, бывшая Пера, дальше – площадь Таксим и одноименный район. На северо-востоке – Босфор, тянущийся к Черному морю и кварталы Ортакой, Арнавуткой и Бебек на европейском берегу, а на азиатском – Бейлербей, Мачка и Кадилли. Берега соединяет Босфорский мост, четвертый по высоте и по длине в мире. Наконец, на востоке, на берегу Мраморного моря, – Юскюдар и Мода, а вдали виднеются Принцевы острова (Кизил Адалар).
В адресе перед названием улицы всегда указывается название квартала. И, хоть чуть-чуть разобравшись с Галатской башни в устройстве фантастического города Стамбула, вы меньше рискуете в нем заблудиться.

ШУМ И ТИШИНА

Стамбул состоит из нескольких городов, и все они разные. У них разная история и непохожие пути в будущее.
Первые поселения здесь основали греки из города-государства Мегары. На европейской стороне Босфора они построили город Византий, на азиатской – Халкедон. Устье Босфора – стратегическое место, поэтому на него претендовали разные силы. В VI – V веках до нашей эры им владели персы. В 339 году до нашей эры Византий пытался захватить македонский царь Филипп, отец Александра Великого. По легенде, перед атакой македонцев в небе вдруг засиял яркий лунный серп, собаки подняли лай, сони-византийцы проснулись и отразили нападение врагов. С тех пор полумесяц стал гербом города, его впоследствии переняли турки-османы, он оказался символом ислама.
В 324 году император Константин перенес сюда столицу свой державы, город стал называться Неа Рома, Новый Рим, а потом Константинополь. В начале XIII века крестоносцы разграбили византийскую столицу (помните бронзовую квадригу в Венеции? – она отсюда), на холме, получившем название Галата, обосновались генуэзцы, а в 1453 году турки завладели Константинополем. Город стал столицей колоссальной Османской империи. Слой наслаивался на слой, народы мешались с народами. Стамбул был очень многонациональным городом. Когда-то греков, армян, евреев, французов и итальянцев здесь было больше, чем турок. Сейчас население в основном турецкое, но город сохранил космополитический характер. Да и стамбульские турки – особый народ. В их жилах перемешалось множество кровей.
В Стамбуле есть все – невероятные архитектурные шедевры и жуткое уродство. Современность и старина. Уверенное в себе богатство и гнетущая нищета. Азиатские базары и стильные бутики. Призывы к молитве, раздающиеся в положенный час со всех минаретов города, накрывающие его дивной звуковой чашей, и грохот интернациональной попсы, несущийся из автомобилей и баров.
Символ современного Стамбула – три студентки-подружки, которых мы увидали на трамвайной остановке недалеко от университета. Одна одета в черное пальто-платье, голова по брови повязана черным платком. Другая тоже в исламском пальто-платье, но кремового цвета, а платочек – в веселенький узор. Третья – в кожаной куртке, в миниюбке, тяжелых красных ботинках и с экстравагантной прической.

ИКОНОБОРЦЫ – СВОЛОЧИ

Долго рассуждать об архитектурных шедеврах Стамбула не стоит. На то есть умные книги и путеводители. Попав в Стамбул, вы наверняка сами найдете дорогу к Айя-Софии. Но в великолепную и очень древнюю церковь Айя-Ирини, находящуюся рядышком, в первом дворе султанского дворца Топ-Капи, наши туристы почему-то забредают редко. А она того стоит. И церковь Сергия и Вакха (Малая Айя-София), затерянная в улочках Сюлтан-Ахмета, тоже по какой-то причине остается в стороне от туристских троп. А она очаровательна. Не все хотят потратить время, чтобы добраться до гениальной церкви Христа Спасителя, Хоры (Карие Джами), находящейся в стороне от главных дорожек. Это – абсолютный шедевр. Сохранившиеся там фрески и мозаики вышибают из головы всю накопившуюся дурь, а из сердца – безразличие.
Надо сказать, христиане-иконоборцы, бушевавшие в Византии в VII-VIII веках, принесли больше вреда, чем мусульмане. Эти просто замазывали фрески и мозаики известкой, а иконоборцы пытались их тщательно соскрести и вырубить со стен.
И, пожалуйста, спуститесь в «Утонувший дворец», Еребатан, рядом с Айя-Софией. Когда-то это была подземная цистерна, снабжавшая водой императорский дворец. Потом ее забыли и случайно обнаружили только в XVII веке. Это магическое место. Пространство длиной 150 метров, шириной 70, высокие своды поддерживаются 336 мраморными колоннами, под ногами – вода, сквозь которую мерцает мраморный пол. В полутьме проплывают раскормленные рыбины, и вдруг со свода звонко роняется капля воды. К сожалению, здесь иногда устраивают какие-то «цветомузыкальные представления». Но ничего. Это не мешает Утонувшему дворцу сохранять мистическую ауру. Говорят, несколько лет назад английский турист отлучился от группы, пошел куда-то вглубь Еребатана и навсегда пропал.
Город городов – это не только византийские памятники. Здесь становится ясным величие османской архитектуры. Гениальный зодчий Синан, живший в XVI веке, многое позаимствовал у своих греческих предшественников, но создал что—то фантастическое. Его величайшее творение, комплекс Сюлеймание, построенный в честь Сулеймана Великолепного, возвышает душу у кого угодно, будь он мусульманином, христианином, иудеем, буддистом или законченным безбожником. А мечеть Эюп-Сюлтан, вроде бы скромная, лучится как кристалл, выросший на холме над Золотым Рогом. Это место посетить надо непременно, но, желательно, не в пятницу, святой день для приверженцев ислама. Не потому, что к иностранцу плохо отнесутся, нет. Просто здесь на молитву собираются тысячи верующих, и не стоит им мешать. Но можно подняться мимо заросшего кипарисами кладбища на верхушку холма и усесться на террасе кафе Pierre Loti, названного в честь прожившего много лет в Стамбуле французского авантюриста. Отсюда – замечательный вид на весь Золотой Рог.
ТУРЕЦКАЯ ВИАГРА

Вряд ли кто—то, попав в Стамбул, город тотальной торговли, не окажется на его рынках. Величайший из них – Капалы Чарши, Большой Базар. Это – отдельный город с улицами, переулками, площадями, тупиками и загадочными двориками. Тысячи продавцов, тысячи покупателей, тысячи досужих фланеров. Торговля чем угодно, от настоящей египетской хны до очевидно фальшивых часов Cartier, от них – до совершенно настоящих часов Swatch и не менее аутентичных турецких сладостей. Ковры, русские иконы, богемский хрусталь, сотни пузатых кальянов и мириады каких-то неизвестно для чего предназначенных штучек, напластования кожаных изделий, ковров и ковровых шапочек; развалы сотовых телефонов и старых книг, австрийская бронза и изникский фаянс, шанхайские магнитофоны и не вызывающие сомнения в подлинности семейные фотографии русских эмигрантов времен Гражданской. Вопли зазывал и легкий шепот: «Да что вы, эффенди, этот набор для игры в нарты совершенно настоящий, армянской работы, я его сам из Самсуна привез, смотрите, какая слоновая кость! Какое черное дерево! За триста миллионов лир с удовольствием вам, эффенди, уступлю. Чаю не желаете, эффенди? А если долларами платите, то сто сорок...»
В Капалы Чарши можно прожить всю жизнь. Но еще лучше Мисир Чарши, Египетский Базар в Эминоню, где торгуют пряностями. Здесь от окружающего мира отгораживаешься тяжелым занавесом запахов. Здесь – мешки с пахучим, сладким, горьким, вязким, нежным, летучим и тяжелым, некие только продавцам и знатокам ведомые травы, зерна, экстракты и тинктуры, бадьи с множеством сортов оливок, горы сыров и пирамиды бастурмы и сюджука, сотни сортов чая и кофе, многотонные запасы басмы, сушеных фруктов, пахлавы и «турецкой виагры» – пирожных из вяленого инжира, наполненного сахаром и всевозможными снадобьями. Но не хуже и Балык-Чарши, Рыбный Базар рядом с улицей Истиклал в Бейолу. Рыбы здесь на самом деле много. Всякой. Но – изумительные развалы овощей и фруктов, пряностей и сладостей, копченостей и соленостей; здесь скалятся зубами и таращатся мудрыми глазами обесскальпленные бараньи головы, на блюдах переливаются перламутром бараньи яйца, а на крюках ждут своего часа бараньи туши, пулярки, фазаны и утки.
Рядом – Чичек Пассаж, цветочный рынок. Славу ему принесли в начале 20-х прошлого века русские эмигрантки, торговавшие здесь свежими и искусственными цветами. Нередко – пыльцой своей невинности. Где они ныне, смолянки, унесенные жутким революционным ветром на чужбину? Их нет боле. Но цветы остались.
А дальше путь по Истиклал, главной торговой и тусовочной улице европейской части Стамбула. Либо на площадь Таксим – это нечто вроде нашей Манежной площади, только еще хуже, и еще дальше в квартал Таксим: тишь да благодать. Банки, представительства авиакомпаний, лучшие художественные галереи и тихие улицы, где живет преуспевающая стамбульская буржуазия. Либо – в другую сторону по Истиклал, опять к Галатской башне. По Истиклалу дребезжит антикварный красный трамвайчик, в каждом доме ресторации, кафе, клубы и модные магазины, паузами – торжественные здания бывших посольств (теперь здесь консулаты) и замершие во внутренних дворах христианские храмы. Католические, православные, протестантские. Квартал Пера всегда был европейским – и в географическом, и в культурном отношении. И поныне этот квартал хранит память о беженцах из Совдепии. Здесь несколько русских церквей, но увидеть их снизу, как голову ни задирай, невозможно. Надо снова подняться на башню. Оттуда – вдруг – обнаруживаешь, что на крышах окрестных домов гнездится с полдюжины трогательных, бедненьких церковок с голубенькими куполами-луковками. Они теряются на фоне неба и раскинувшегося вдаль Мраморного моря. Но тут же, у подножия башни, бывший суфийский монастырь секты Чиштия. Вертящихся суфиев давно нет, остались только фотографии да принадлежавшие им флейты и барабаны. И чешется о мраморное надгробие, увенчанное чалмой, голубоглазая рыжая кошка. Вокруг кошки и монумента, вокруг европейского фаллоса Галатской башни, вбитого в сонную Византию, – множество музыкальных лавочек с записями от Таркана, турецкого прототипа Филиппа Киркорова, до аутентичных суфийских завываний и приплясываний, от гитар Gibson Les Paul Vintage до инкрустированных перламутром и черным деревом турецких цитр. Внизу, в десяти минутах петляния про крутым улочкам, – удивительный райончик Каракой, Черная Деревня. Здесь испокон века жили рыбаки. Живут до сих пор. Поэтому – множество лавок, где торгуют якорями, сетями, тросами, корабельными цепями, какими-то ржавыми железками, необходимыми для мореходов, лодочными моторами и стеклянными шарами для сетей. Здесь же – великолепный рыбный рынок со свежайшей кефалью, сарганами, рыбой-мечом, барабульками, камбалами и креветками. И все это с видом на Айя-Софию, господи помилуй.

СТАМБУЛ КОНСТАНТИНОВИЧ ВЕЧНОСТЬ

Но есть и другие города в Стамбуле. Сюлтан-Ахмет, вроде бы престижный и туристический. Но отойдешь в переулок и становится страшно, что на тебя обрушится заваливающийся на бок «конак», традиционный деревянный дом с узорчатыми балконами и далеко вынесенной крышей. Рядом – такой же конак, твердо стоящий на земле, ухоженный и превращенный в дорогую гостиницу.
Есть Лалели, до недавнего времени Мекка российских челноков, империя мелкооптовых кожевенных и меховых магазинов. Половина надписей – по-русски. Половина торговцев всех прохожих блондинок зазывает: «Наташа, пошли-купи, хорошая кожа, Наташа, але, давай гулять!».
Есть страшный район между Сюлеймание и Фенером, заселенный безнадежной беднотой, так и не восстановленный после землетрясения 1999 года. Здесь у иностранца даже не просят денег, сквозь него смотрят в пустоту. Есть Фатих, где у всех мужчин головы покрыты шапочками или чалмами, все женщины закутаны, и в воздухе – безмолвие. Есть район университета недалеко от Большого Базара, где половина девушек закутана, а вторая демонстрирует последнюю лондонскую и миланскую моду.
Есть Фенер, когда-то место жительства фанариотов, греческой стамбульской знати, потомков византийских патрициев, состоявших на службе у султанов. Сейчас этот квартал, застроенный изящными особняками, пришел в разруху. Его заселила голытьба, и только вдоль фасада резиденции Вселенского патриарха – сто метров ухоженного асфальта. Здания патриархата – скромненькие, церковь небольшая, а к патриарху можно подойти под благословение, не опасаясь, что тебя чугунным локтем оттолкнет мордоворот-«келейник».
Есть, конечно, небоскребы. В Ортакее, недалеко от Босфорского моста. К счастью, их видно не отовсюду. И есть удивительной красоты места вдоль Босфора, где берег застроен «яли», особняками, у которых, как в Венеции, подъездом служит причал. Здесь-то и обитают настоящие стамбульцы, преуспевшие в умении хорошо жить на протяжении поколений, но не забывшие, как надо швартовать лодку и ловить рыбу.
И есть Город городов. Он виден с моря. Поэтому обязательно прогуляйтесь на кораблике по Босфору и по Мраморному морю, желательно перед закатом. Тогда, в мерцании уходящего солнца Стамбул, человеческий муравейник, живущий на двух берегах и во множестве миров, откроет вам свое истинное имя. Оно такое: «Вечность».

Рустам ПЛИЕВ
[цензура]
24.06.2002




ах Самара-городок...
Чудо-язва. Эксклюзифф :)