в напечатонном виде)

Глория сошла с корабля и с удовольствием ощутила под ногами твердую землю. Встречающих английского посла было совсем немного, что не способствовало приободрению Патрика. “Мы совсем здесь не к месту” - подумал он про себя.
К лорду и его дочери подошел человек средних лет и поклонился. Патрик поклонился в ответ и произнес:
- Я приехал в вашу страну от имени английского короля для проведения мирных переговоров. Как залог того, что приехал с миром, я путешествую один, без сопровождающих.
- У нас нет оснований не доверять вам. Завтра же вам представится возможность увидеть султана. А пока вас сопроводят в ваш дом.
- Благодарю вас.
Восторженную Глорию усадили в паланкин и понесли вслед за отцом. По дороге Лори только и делала что вертела головой по сторонам. Ей пришлось расстегнуть глухой ворот своей амазонки почти до половины, потому что стояла невыносимая жара. Впрочем, сейчас ее это мало интересовало. Все внимание девушки поглотило то, что происходило за пределами паланкина. Несмотря на раннее утро, Стамбул уже начал свою бурную жизнь. Совсем недавно, 65 лет назад этот город еще оставался столицей Византийской империи и носил гордое имя “Константинополь”, но сейчас в нем мало, что напоминало старый город времен византийской империи. Понадобилось чуть больше полувека, чтобы сделать из него настоящую столицу великой Османской империи, этот город был пропитан духом этой страны, как никакой другой. Константинополь, переживший столько воин и нападений, боровшийся за свою веру столько веков, превратился в столицу мусульманского государства. Воистину, жизнь непредсказуема и порой несправедлива.
Дом, в котором разместили лорда Уэлсби и его дочь, не отличался особой роскошью, и это дало понять Патрику, что он нежеланный гость в этой стране. Таким образом ему дали понять, насколько сейчас положение Англии шатко и в каком унизительном положении она находится. Патрик это понимал и мог стерпеть такой отношение к себе, ведь, в конце концов, он выступал в роли просителя со стороны слабого. Хотя такой неласковый прием усложнял его задачу, и понимал, что успех того, зачем он приехал, становится все призрачнее. Но граф Уэлсби должен был провести переговоры хотя бы для того, попробовать добиться смягчения участи Англии в случае нападения.
Глорие же домик понравился, хотя она, конечно, помнила тот дом, в котором они жили в свой первый визит в Турции. Тот дом был гораздо богаче и роскошнее, но Лори не на что было сейчас пожаловаться. У нее было все необходимое. А главное - она была в Османской империи, в самом ее сердце.
Устроившись в своей комнате, приняв ванну и позавтракав, Глория принялась упрашивать отца, чтобы он отпустил ее прогуляться по городу. А поскольку Патрик был полностью погружен в свои мысли о завтрашней аудиенции, долго его уговаривать не пришлось.

Проходя мимо лавочек с различными сладостями, пряностями и прочими ароматными вещами, Глория с любопытством все разглядывала, но, не останавливаясь, шла дальше, пробираясь сквозь толпу. Она то разглядывала прилавки и гадала, что это за очередная диковинка на них лежит, то во все глаза смотрела на людей, проходящих мимо, и удивлялась их странной одежде и внешности. Она открывала все заново для себя. Все то, что так потрясло ее 6 лет назад, Лори уже успела позабыть. Но больше всего ее поразили женщины, с головы до ног укутанные в черные едеяния. Это при такой то жаре! Сама то Глория уже давно избавилась от шали, покрывавшей ее плечи и расстегнула верхние пуговицы своего платья, несмотря на протесты своей служанки. Но Лори сейчас было не до глупой скромности и примерного поведения. Глорию интересовала жизнь, окружавшая ее.
Наконец базар, где щипало в носу от смеси ароматов приправ и благовоний, где прилавки завалены золотом и драгоценными камнями, где коптили рыбу и пекли лепешки, где продают кальяны и серебро, где крики и брань не смолкают ни на минуту, был позади. А Глории еще предстояло увидеть дворец султана, куда она без промедления и направилась, проходя мимо роскошных дворцов стамбульской знати, мимо пышных мечетей с, устремленными в небеса, минаретами и мимо старых византийских церквей, но одно здание заставило ее остановиться и замереть. Нет, это был не дворец султана, это была мечеть, но не обычная мечеть. Глорию обуяли странные чувства при виде этой мечети. 65 лет назад это был православный собор, слава о котором разошлась по всему миру. Глория хорошо знала об этом соборе от своей бабушки, которой не давала покоя мысль о том, что его превратили в мечеть. “Тысячу лет, тысячу лет Святая София служила христианам, паломники со всего мира ездили в Византию, чтобы хоть краем глаза взглянуть на этот великолепный храм, а эти твари превратили ее в мечеть, чтобы поклоняться своему богу!” - возмущалась старая миссис Уэлсби. “Мечеть… как это странно, - подумала Глория, - здесь поклонялись другому богу еще полвека назад, а теперь здесь читают Коран, а Айя - Софья также стоит, как и тысячу лет назад. Кто знает, быть может, по ночам Она льет горькие слезы…”
Лори еще раз оглядела этот величественный собор и пошла дальше. Она и не заметила, как перед ней раскинулся дворец Топкапы - резиденция османского султана. Глория остановилась и с широко распахнутыми глазами замерла перед этой роскошью и величием. Лори уже сама не помнила, откуда она знала о расположении всех зданий на территории дворца. Она знала, что здесь есть два дворца: Эски (старый) сераль и Йени (новый) сераль. Один принадлежал еще византийским императорам и здесь, в османскую эпоху, вершились государственные дела, а другой построил для себя Мехмед Завоеватель через 10 лет после того, как завоевал Византию. В Европе этот дворец знали как “Большой дворец” или “Блистательная порта”. К Йени сералю присоединялся и гарем, находившийся чуть поодаль. Но пока для Глории Уэлсби все это было огромной тайной, открыть которую было ее самой заветной мечтой.

Аудиенция у османского султана прошла, как и ожидалось,без всякой пользы. Султану вовсе не хотелось упустить такой лакомый кусочек, коей была Англия. Конечно, он не был уверен на все сто процентов в победе, но и такой возможности он упустить никак не мог. Селим этого и не скрывал, а, напротив, довольно ясно сказал: "Вы зря проделали столь долгий путь, потому что вернетесь вы ни с чем. Для того, чтобы сохранить независимость своей стране, вам придется бороться, а если ваш король считает, что для этого достаточно послать ко мне одного своего одаренного, не скрою, дипломата, который, по все видимости, единственный во всей его стране, то мне искренне жаль и вашего правителя и вашу страну." На этом аудиенция и закончилась. В целом Патрику позволили сказать не больше двух слов, да и без этого было ясно, что граф Уэлсби на этот раз ничего не добьется, однако то, как с ним обошлисьне могло не вызвать гнев. Он должен был хотя бы васказать то, что он предлагал и те уступки, но которые была готова пойти Англия. Но султана это не интересовало, и все, что оставалось Патрику, это с достоинством удалиться.
В тот день Глория все утро просидела дома, ожидая прихода отца. На душе у нее было неспокойно. От исхода переговоров зависела останутся ли они в империи или уедут. Как только Патрик появился в дверях, Глория набросилась на него с распросами.
- Как все прошло?!
- Все плохо.
- Султан тебя не принял?
- Принял, но лучше бы он этого не делал.
- Почему? Что случилось?
- Мы зря с тобой проделали этот путь, впрочем я знал, что так все и будет.
- И что теперь?
- Мы едем домой, нам больше нечего здесь делать. Унижений я больше не потерплю.
Глория побледенела.
- Я не хочу уезжать.
- Но перед этим мне придется сделать еще одну попытку, но и она не увенчается успехом. Король хочет, чтобы я валялся в ногах у Селима, но ни тот, ни другой этого не дождуться.
- А что же ты тогда будешь делать?
- Добиваться повторной аудиенции.

Конечно, ни о какой аудиенции и речи не могло быть. Целую неделю Патрик тчетно пытался встретиться с султаном. В начале второй недели, потеряв всякую надежду, он решил закончить свое бессмысленное пребывание в этой стране. В этот день граф Уэлсби узнал о том, что султан собирает войска для похода на Европу. Такого поворота событий Патрик предусмотреть не мог. Он был уверен, что нападение произойдет не раньше, чем через 3 месяца, а если это произойдет сейчас, то ни Англия, ни любая другая страна, увы, не сможет дать достойный отпор такому монстру. Это известие еще больше уверило Патрика в необходимости скорого отъезда. Сейчас он нужен был своей стране. Граф знал, что не встретит сопротивления со стороны султана, поскольку эти несколько дней, может быть недель, которые появятся у Англии, ровным счетом ничего ей не дадут. Но Патрик встретил жестокое сопротивление там, где совсем его не ожидал. Глория ни в какую не соглашалась ехать.
- Уехать? Прямо сейчас?
- Англия в опасности, девочка, мы должны торопиться.
- А чем мы то можем ей помочь? Ты сам сказал, что султан со дня на день поведет войска в Европу, и мы, возможно, не успеем сообщить об этом.
- Но мы не можем оставаться в стране наших врагов. Мы должны вернуться!
- Наших врагов? Нет, папа, они, может быть, твои враги, враги Англии и Европы, но не мои.
- Что ты такое говоришь?!
- Я не поеду, - уверенно произнесла Глория, - я останусь здесь. Мое место здесь.
- Глупая девчонка! Я ничего не хочу слышать! А ну, живо собирая свои вещи, мы уезжаем через полчаса!
- Нет. Мне все равно, что творится в Европе, в Англии. Да, пусть они зоть сквозь землю провалятся - мне все равно!
- Замолчи! - Воскликнул граф, занося свою руку над Глорией.
Девушка была в таком отчаянии и в таком гневе, что вместо того, чтобы ипугаться, начала еще больше кричать на отца.
- Лучше убей меня и вывези мой труп отсюда, но сама я эту страну не покину! Я не люблю Англию с тех самых пор, когда побывала здесь. Дома я никогда не была так счастлива, как здесь! Я приму Ислам! Слышишь?! Приму!
Всегда спокойный, уравновешенный граф Уэлсби не выдержал и в первый раз в своей жизни ударил собственную дочь. Он не мог воспитать ее. Нет, ее подменили. Его Глория не такая.
- Ты предала меня, Глоря Уэлсби. Ты предала весь свой род. Ты предала Англию.
Глория лежала на полу и снизу вверх сквозь слезы и ненависть, застилавшие ее глаза, произнесла:
- Нет, я восстановила справедливость. Теперь моя душа дома. Уезжай и оставь меня здесь. Я лучше буду побираться, чем вернусь в Англию.
- Убирайся с глаз моих, - с той же ненавистью, что и дочь, произнес Патрик.
- Прощай, папа.
Глория вскачила на ноги и прежде, чем отец смого опомниться, она убежала.



The Sun May Have Set, But It Will, God Willing, Rise Again!